Эгоистический сдвиг
Существует множество теорий, связанных с попытками объяснить, как возникли и развивались такие формы поведения, как альтруизм и эгоизм. Причем большинство ученых считают, что эгоизм первичен, и вся дальнейшая теория обычно строится на попытках объяснить, как же возник альтруизм, нельзя ли его объяснить с позиции отложенной или неявной выгоды (как варианта эгоизма), за счет чего он передается и как поддерживается. При этом первичным обычно объявляют родственный альтруизм, а взаимный (реципроктный) – как постепенное его распространение на окружающих, что правда не объясняет наличия альтруизма с твердым ядром (некоторые отрицают его наличие).
В целом, можно отметить антропоцентричность такого подхода (вплоть до включения нравственных аспектов при оценке альтруизма и эгоизма). Это связано в большой степени с тем, что долгое время серьезные исследования данного феномена предназначались именно для объяснения поведения только людей. Но даже когда появилось множество материалов о степени распространения альтруизма в живой природе, эта антропоцентричность все еще продолжает доминировать в оценке значения обозначенных категорий. В данном исследовании нас интересует несколько иной, системообразующий аспект проблемы соотношения альтруизма с эгоизмом.
Альтруизм и эгоизм как социальные феномены возникли практически одновременно с возникновением жизни. Без кооперации не смог бы возникнуть ни один многоклеточный организм, то есть эволюция бы не прошла дальше одноклеточных агрессивных водорослей, заполонивших моря и океаны. Более того, и такая клетка вряд ли смогла бы возникнуть, поскольку ее строение достаточно сложно, она состоит из ряда частей, которые, в свое время, были самостоятельными объектами биологической эволюции. В пределе и внутриклеточные взаимоотношения между ее частями можно рассматривать как прообраз социальных отношений.
Другими словами, альтруизм и эгоизм являются имманентными регуляторами поведения любой социальной системы, а учитывая их диалектическую взаимосвязь, абстрактный вопрос о чьей-либо первичности (с системообразующей точки зрения) не имеет большого научного смысла (стандартная дилемма курицы и яйца). Однако, надо учитывать, что рассуждения на данную тему имеют большой идеологический и даже мировоззренческий смысл для человеческого общества.
За миллионы, миллиарды лет эволюции социальных систем внутри каждой системы (вида) выработался определенный баланс между альтруистическим и эгоистическим поведением членов системы. Он зависит от многих факторов – окружающей среды, экологической ниши, особенностей самого вида, конкуренции с другими видами и т.д. Но в целом каждый вид, видимо, имеет эволюционно стабильную стратегию по отношению к данному балансу (естественно, с некоторыми популяционными колебаниями). Другими словами, это означает, что в каждой видовой социальной системе имеется относительно стабильное соотношение количества альтруистов и эгоистов, которое позволяет поддерживать сложные социальные отношения без серьезных потрясений. Это косвенно подтверждается и тем, что тип поведения частично определяется генами (гены рецепторов гормонов вазопрессина, окситоцина, допамина и др.), а значит, он имеет серьезное эволюционное значение.
Данные по реальному соотношению количества альтруистов и эгоистов имеются только по некоторым видам – крысам, кошкам, собакам, обезьянам и людям. Причем по животным эти данные более достоверны, поскольку этические соображения не позволяют проводить аналогичные исследования на людях по полной программе.
В качестве примера приведем результаты известного эксперимента «Шок для соседа». Крысам предварительно вырабатывали пищевую условную реакцию на полочку с хлебным шариком, расположенную на краю клетки. Затем рядом помещали другую клетку с крысой, которая получала удар тока, если крыса из первой клетки приступала к трапезе. Часть крыс, обнаружив такую зависимость, сразу отказывались от пищи и не подбегали к полке с хлебом. Другие же не обращали на пищание от боли своих соседок абсолютно никакого внимания. Третьи подбегали к полке с хлебом, быстро хватали его и убегали доедать в дальний угол, при этом отвернувшись от истязаемого сородича. Таким образом, 20% крыс можно отнести к альтруистам, 20% – к эгоистам, а 60% – к группе «стеснительных», которых назвали конформистами. При ликвидации миндалевидного ядра головного мозга (амигдалы) популяция поделилась поровну между эгоистами и альтруистами (категория конформистов исчезла).
Но самое важное здесь даже не то, что удалось определить одно из соотношений баланса между альтруистами и эгоистами (далее – АЭ). Продолжение экспериментов показало, что удаление всех эгоистов и альтруистов из популяции (остаются одни конформисты) приводит к полному восстановлению исходной структуры 1:3:1 в экспериментальной популяции уже через два поколения.
Аналогичные (но менее жестокие) эксперименты над людьми (студентами) показали результаты, близкие к указанным. Однако следует отметить, что ряд исследователей приводят иное соотношение (баланс АЭ) – 1:2, то есть, по их данным, на каждого альтруиста приходится два эгоиста. Имеются и более крайние точки зрения, в рамках которых считается, что альтруистов в популяции людей в 16 раз меньше, чем эгоистов (то есть всего 6%).
Понятно, что при измерении баланса АЭ у людей возникает много нюансов. И альтруизм бывает разный (одно дело – явные страдания собратьев по виду, другое – поделиться лишней копейкой и т.д.), и тип исследований отличается (психологический, социальный, генетический), и условия экспериментов (например, степень анонимности, пол экспериментаторов и др.), и соматические (физиологические) особенности подопытных влияют (здоровье, возраст, раса, пол и т.д.). В частности, по некоторым данным, альтруистов среди женщин в три раза больше чем мужчин. Другие оспаривают это соотношение, полагая, что оно сильно варьирует в зависимости от вида изучаемого альтруизма (как он соотносится с гендерной ролью женщины).
Казалось бы, в данной ситуации наиболее надежными можно считать результаты генетических исследований. Однако необходимо учитывать, что подобные исследования начаты лишь в последние годы, и нет гарантий, что выделены уже все гены, которые определяют тип поведения. Кроме того, один признак может кодироваться несколькими генами (эффект сцепленности генов), что еще более усложняет задачу (имеется, например, определенная корреляция между эгоизмом и доминантностью, эгоизмом и агрессией).
Важным результатом генетических исследований альтруизма и эгоизма стало подтверждение значительного количества «конформистов» в социуме, имеющих оба набора генов (имеется в виду разных вариантов гена, отличающихся длиной регуляторной зоны, что ведет к синтезу белка рецептора в разных областях мозга), отвечающих за поведение (исследовались регуляторные гены рецепторов вазопрессина). Гетерозиготные индивидуумы составили подавляющее большинство. А это означает, что возможно их перепрограммирование в ту или иную сторону путем внешнего воздействия, например, педагогического воспитания.
Заметим также, что экспрессирование того или иного гена через механизмы эпигенетики («включение» и «выключение» активности отдельных генов без их изменения) видимо и позволяет любой популяции достаточно быстро восстанавливать естественный для данного вида баланс между количеством альтруистов и эгоистов в случае его временного нарушения.
Итак, констатируем, что каждый вид в биосфере в процессе своего развития выработал свою эволюционно устойчивую стратегию поведения, связанную с поддержанием определенного баланса между количеством особей альтруистической и эгоистической направленности поведения.