Этапы становления новых социальных отношений
Вернемся к моменту возникновения в биосфере новой, социально-технической формы движения материи, связанной с эволюцией вида Хомо Сапиенс. Как было показано выше, для данного вида, как и для всех других видов (по крайней мере высокоорганизованных), на стадии развития социальной формы движения материи должна была быть выработана эволюционно стабильная стратегия поведения по поддержанию определенного баланса между индивидуумами альтруистической и эгоистической направленности поведения. Поскольку данный баланс сформировался под влиянием только природных причин, будем называть его в дальнейшем «естественным балансом АЭ».
Влияние техники на человеческое общество велико и многогранно. Мы остановимся только на том, что касается темы исследования. Под техникой в данном случае подразумевается совокупность различных орудий труда (инструментов, приспособлений, механизмов и устройств, не существующих в природе), при помощи которых человек осуществляет свою деятельность по использованию и преобразованию окружающего его материального мира.
Начальные периоды появления техники скорее всего не имели особого влияния на изменение социальной структуры социума, поскольку ее эффективность была еще низка и не позволяла накапливать избыточный продукт. С появлением такого продукта, начали возникать первичные (первые на данной территории) цивилизации (государства), и, одновременно с этим, значительно усилилась поляризация общества в имущественной и властной плоскостях.
Как мы уже упоминали, эгоистическое поведение имеет определенные положительные корреляции с такими характеристиками человека, как доминантность, агрессия, активность. Это означало, что в новой, уже частично искусственной, системе социальных отношений, эгоисты имели больший шанс получить дополнительный имущественный и политический ресурс. И они им, безусловно, воспользовались, что автоматически привело к увеличению влияния эгоистов в социальных отношениях, то есть, произошло первое значимое нарушение естественного баланса АЭ и связанно оно было с разумной (искусственной) деятельностью самого человека. Надо заметить, что в рамках действующих в биосфере социальных законов, это был неизбежный процесс.
Резкое смещение естественного баланса в системе «альтруизм – эгоизм» в сторону эгоизма мы будем в дальнейшем называть эгоистическим сдвигом.
Но такое смещение баланса в сторону эгоизма должно было вызвать определенное противодействие в социуме, то есть должен был сработать механизм саморегуляции, который работает во всех социальных системах по всем значимым параметрам. В принципе, есть два основных способа такой регуляции. Один из них связан с генетическими изменениями, происходящими независимо от воли и желания человека. Как срабатывал этот механизм и участвовал ли он вообще – нам неизвестно. С учетом приведенных ранее данных о современном соотношении количества альтруистов и эгоистов, а также данных по животным, скорее всего никаких изменений на уровне генома пока не произошло (прошло слишком мало времени). Второй способ – компенсационное изменение социальных норм в сторону повышения требований к альтруистичности поведения членов социума. Социальное нормирование поведения может происходить как сверху (через издание соответствующих законов и предписаний, прямое силовое воздействие), так и снизу (через нормы морали, обряды, ритуалы, традиции).
Надо полагать, что первичное эгоистическое смещение, различное по величине и скорости для разных социумов, в целом вызвало достаточно сильный шок у современников этого процесса. Ведь наличие чувства справедливости замечено даже у высокоразвитых животных, не говоря уже о человеке, у которого это чувство запрограммировано на генетическом уровне. Недаром в мифах и легендах, которые и зарождались в начальный период образования цивилизаций, рефреном звучит мысль, что был когда-то (до возникновения цивилизации) «золотой век» человечества, когда люди жили в согласии между собой и окружающей средой. Возможно, и миф об изгнании Адама и Евы на грешную землю также содержит определенный намек на те времена.
Иногда думают, что этого не могло быть по причине варварских и жестоких норм поведения членов древних социумов. Здесь следует заметить, что, во-первых, нельзя с высоты современного гуманизма оценивать поступки той эпохи, а во-вторых, необходимо отличать нормы поведения древних людей внутри социума между соплеменниками от норм поведения, связанных с внешним миром. К тому же, чем более враждебно окружение, тем более сильные альтруистические связи действуют в социуме (враг сплачивает). Надо полагать, члены племени вполне комфортно ощущали себя именно в привычной социальной структуре, и любое ее серьезное изменение приводило (по крайней мере на начальном этапе) только к росту социального напряжения внутри системы.
Как мы уже говорили, с системообразующей точки зрения альтруизм и эгоизм не имеют нравственных измерений. Однако после возникновения эгоистического сдвига социум однозначно стал придавать эгоизму отрицательные коннотации (хотя, безусловно, зачатки такого отношения были и раньше), а альтруизму – положительные, что можно рассматривать как действие одного из механизмов социального нормирования снизу. Фольклор (эпос, сказки, пословицы) разных народов мира достаточно однозначно причислял эгоизм к миру зла, а альтруизм – к миру добра. Корректировка социальных отношений происходила и сверху – за счет издания законов (административное воздействие), восстанавливающих справедливость (в понимании большинства населения), и воспитания (идеологическое воздействие). Не обошла этот вопрос стороной и религия, которая в подавляющем большинстве случаев относила альтруизм к добродетелям.
Такое совместное давление (снизу и сверху) влияло на поведение всех членов общества. Но степень влияния и мотивация альтруистических поступков различались для разных групп населения, в том числе и в зависимости от их генотипов. Конечно же, чистых альтруистов и эгоистов (гомозиготных) скорее всего, нет, поскольку данные признаки кодируются несколькими генами, а уровень их сцепленности нам неизвестен. Заметим, что может быть наличие различных «примесей» и толкает иногда казалось бы чистокровного эгоиста на необъяснимые со стороны альтруистические поступки, не связанные даже с косвенной выгодой (и наоборот у альтруистов). Но в целом под гомозиготными альтруистами и эгоистами будем подразумевать тех людей, у которых генетическая предрасположенность в проявлении соответствующего поведения является высокой. Основную же группу населения составляют гетерозиготные альтруисты и эгоисты без явно выраженной генетической предрасположенности к типу поведения. Правда и эта группа не совсем однородна и ее можно разделить на подгруппы, у которых, например, альтруистический ген (гены) доминантен, а эгоистический – рецессивен (и наоборот). Но в данном случае это не принципиально.
Гомозиготные альтруисты наиболее легко примут изменения в поведении, связанные с корректирующим социальным нормированием. Гомозиготные эгоисты вряд ли поменяют свою природу и поэтому за их внешне альтруистическим поведением (но и это важно) будут скрываться вполне эгоистические интересы (уважение в социуме, боязнь остракизма). Наибольший эффект социальное нормирование может дать через «перевоспитание» гетерозиготной части населения (конформистов). В зависимости от соотношения доминантных и рецессивных генов той или иной направленности, эффект будет различный, но более ярко выраженный. Более того, через механизм эпигенетического наследования, часть этих изменений в поведении может передаваться даже на несколько поколений.
Если в результате предпринятых действий (сознательных и бессознательных) удается найти новый баланс (уже искусственный, с учетом произошедшего эгоистического сдвига) между альтруистическим и эгоистическим поведением своих членов, то такой социум получает больше шансов продолжить свое развитие. В случае, если искусственный баланс АЭ по каким-либо причинам найти не удается, то это приводит социум к его ослаблению (высокая социальная напряженность, низкая патриотичность, бунты, восстания и т.д.) и, в конечном счете, к сходу с исторической арены (чаще всего через завоевание соседями, которые такой баланс нашли).
При оценке роли эгоизма или альтруизма необходимо учитывать их функциональное различие в социуме. Можно привести достаточно близкую аналогию, связанную с разницей между мужским и женским началом. Мужское (условно эгоистическое) начало отвечает за поиск, действие, оно активно. Женское (условно альтруистическое) начало более пассивно, стремится к объединению и гармонии. Другими словами, при нормальном развитии любой системы существует определенный баланс между изменением и сохранением ключевых параметров системы. Превалирование эгоизма в системе (относительно баланса АЭ) ускоряет ее развитие, но если это ускорение не уравновешивать альтруизмом, направленным на сохранение, система выходит за пределы своих адаптационных возможностей. Превалирование же альтруизма ведет к снижению скорости развития и застою. С этой точки зрения, злом правильнее было бы считать не сам эгоизм как таковой, а нарушение баланса между эгоизмом и альтруизмом, причем как в ту, так и в другую сторону.
Отметим, что необходимость достижения определенного баланса внутренних параметров социума в зависимости от достигнутого технического уровня подчеркивается и в теории технико-гуманитарного баланса А.П. Назаретяна, который исследовал другой тип поведения – агрессию. Схожие взгляды высказывают и эволюционные психологи в своей теории генно-культурной эволюции, в рамках которой естественный отбор происходит на трех уровнях – индивидуальном, половом и групповом.