Эволюция свободы человека на биосоциальном уровне сознания

Спецификой биосоциального уровня сознания является появление мотивации, связанной с альтруизмом – эгоизмом. Альтруистическое поведение можно рассматривать как эволюционное развитие лояльных отношений через формирование родительских и семейных отношений на базе разновидности лояльных отношений – полового поведения, а эгоистическое – как эволюционное развитие агонистических отношений. Аналогично предшествующие лояльные – агонистические отношения формировались на основе позитивных – негативных отношений.

Новые отношения хотя и развиваются на базе имеющихся, однако не заменяют их (они продолжают свое эволюционное развитие), а надстраиваются над ними. Такой механизм описывается через соотношение направленностей частично замкнутых циклических процессов второго и третьего уровней, когда развитие по восходящей расширяющейся спирали дополняется развитием по восходящей сходящейся спирали вплоть до возникновения нового явления, которое после своего образования развивается по восходящей расширяющейся спирали [24].

Динамика альтруистического – эгоистического поведения носит более сложный характер, чем динамика лояльного – агонистического. Мотивация поведения, связанная с альтруизмом – эгоизмом, в значительно большей степени зависит от культурной среды, но тем не менее существует и определенная врожденная предрасположенность к тому или иному типу поведения [29, 30]. Такую предрасположенность можно рассматривать как программы автоальтруизма (автоэгоизма), заложенные на организменном и видовом уровнях. Более того, в естественных условиях у каждого биологического вида существует определенный баланс между количеством особей с предрасположенностью к тому или иному виду поведения [31, 32, 33], который может несколько изменяться в зависимости от внешних условий, являясь частью его эволюционно-стабильной стратегии. Такой естественный баланс мало подвержен генетическим изменениям, поскольку в этом процессе половой отбор участвует незначительно и разнонаправленно (в благоприятных и неблагоприятных условиях предпочтения партнеров могут меняться), а отбор на уровне социума через изменение поведения [34] проявляется слабее и зависит от конкретных культурных установок.

Основные изменения поведения по линии альтруизм – эгоизм связаны с изменением культурной среды после развития техники до уровня, позволяющего получать и накапливать избыточный продукт. Эгоистическое поведение имеет определенную положительную корреляцию с такими характеристиками человека, как доминантность, агрессия, активность. Это означает, что в новой системе социальных отношений (социотехнических) эгоисты имели больший шанс получить дополнительный имущественный и политический ресурсы. В результате увеличилось влияние эгоистов в социальных отношениях, то есть произошло первое значимое нарушение естественного баланса между альтруизмом и эгоизмом в социуме. Относительно резкое смещение естественного баланса в социуме по линии «альтруизм – эгоизм» в сторону эгоизма в свое время автор назвал эгоистическим сдвигом [35].

Но такое смещение баланса в сторону эгоизма должно было вызвать определенное противодействие в социуме, поскольку наличие чувства справедливости замечено уже у обезьян [36], то есть должен был сработать механизм саморегуляции, представляющий собой компенсационное изменение социальных норм в сторону повышения требований к альтруистичности поведения членов социума. Социальное нормирование поведения могло происходить как сверху (через издание соответствующих законов и предписаний, прямое силовое воздействие), так и снизу (через нормы морали, обряды, ритуалы, традиции). Такое давление влияло на поведение всех членов общества, но степень влияния и мотивация альтруистических поступков различались для разных групп населения, в том числе и в зависимости от их генотипов, которые влияют на степень предрасположенности к тому или иному поведению.

Конечно же, «чистых» альтруистов и эгоистов (гомозиготных) не существует, поскольку данные признаки кодируются несколькими генами, но в целом под гомозиготными альтруистами и эгоистами будем подразумевать тех людей, у которых генетическая предрасположенность в проявлении соответствующего поведения является высокой. Основную же часть населения составляют гетерозиготные альтруисты и эгоисты без явно выраженной генетической предрасположенности к рассматриваемым типам поведения, но и эта группа не совсем однородна, и ее можно разделить на подгруппы, у которых альтруистический ген (гены) доминантен, а эгоистический рецессивен (и наоборот).

Гомозиготные альтруисты наиболее легко принимают изменения в поведении, связанные с корректирующим социальным нормированием (их свобода поведения возрастает). Гомозиготные эгоисты, свобода поведения которых получает определенные ограничения, вряд ли поменяют свою природу, и поэтому за их внешне альтруистическим поведением (но и это важно) будут скрываться вполне эгоистические интересы (уважение в социуме, боязнь остракизма). Наибольший эффект социальное нормирование может дать через «перевоспитание» гетерозиготной части населения (конформистов). В зависимости от соотношения доминантных и рецессивных генов той или иной направленности эффект будет различным (в том числе и для свободы поведения), но более ярко выраженным.

При оценке роли альтруистического и эгоистического поведения необходимо учитывать их функциональное различие в социуме. Можно привести достаточно близкую аналогию, связанную с разницей между мужским и женским началом. Мужское (условно эгоистическое) начало отвечает за поиск, действие, оно активно. Женское (условно альтруистическое) начало более пассивно, стремится к объединению и гармонии. Другими словами, при нормальном развитии любой системы существует определенный баланс между изменением и сохранением ключевых параметров системы. Превалирование эгоизма в системе (относительно оптимального баланса) ускоряет ее развитие, но если это ускорение не уравновешивать альтруизмом, направленным на сохранение, система выходит за пределы своих адаптационных возможностей. Превалирование же альтруизма ведет к снижению скорости развития и застою.

Дальнейшее совершенствование техники приводило к постепенному росту накопленных богатств в обществе и их дальнейшему перераспределению в сторону лиц эгоистической направленности. Поскольку эти изменения длительное время были достаточно медленными, дальнейшее смещение баланса (эгоистический дрейф) если и происходило, то достаточно безболезненно, поскольку социальные системы чаще всего успевали приспособиться к новым условиям (возможно наблюдались локальные дрейфы и в сторону альтруизма). Однако наступила эпоха промышленной революции, и существующее социальное нормирование (особенно административное) перестало устраивать, в первую очередь, именно зажиточную и активную часть социума. В результате произошла серия буржуазных революций, возникли первые капиталистические государства.

Возникновение капитализма спустя какое-то время привело ко второму эгоистическому сдвигу. В отличие от первого сдвига, второй сдвиг имел особенность, значительно затруднившую в дальнейшем достижение нового баланса между альтруизмом и эгоизмом, оптимального для данной системы в данных условиях. Эта особенность связана с изменением состава властной элиты. Старая элита носила в основном потомственный характер. И хотя особым альтруизмом она не отличалась (скорее всего, имела смешанный гетерозиготный тип с некоторым преобладанием в сторону эгоизма), но находилась под сильным воздействием существовавших в то время социальных норм. В рамках этих норм эгоизм, хотя и формально, но осуждался, а альтруизм считался добродетелью, забота о благе народа считалась благородной обязанностью (патриархальное общество). Новая элита обладала явно более выраженной гомозиготной эгоистичностью. Получив власть, она предприняла (не всегда осознанно) целый ряд действий для разрушения действовавшей ранее системы социального нормирования (по линии альтруизм – эгоизм) и создания новой. Помимо прямых административных рычагов воздействия (через изменение законодательства) использовалось и идеологическое давление на социум для формирования нового отношения к системе альтруизм – эгоизм. Целенаправленное смещение приоритета прав от общества к личности, поддержка соответствующих идеологических (социал-дарвинистских) и религиозных (протестантизм) воззрений в результате привели к новому резкому эгоистическому сдвигу. Как и следовало ожидать, данный сдвиг первоначально значительно ускорил социально-техническое развитие обществ, вставших на этот путь, однако скорость развития спустя некоторое время начала превышать их адаптационные возможности, что вело к значительному росту социальной напряженности.

Первый взрыв социальной системы произошел в Российской империи. С рассматриваемой точки зрения в Российском государстве были еще сильны позиции традиционного общества, а несколько обостренное чувство справедливости (влияние географических факторов) не выдержало возникших градиентов социального неравенства. Другими словами, можно предположить, что величина эгоистического сдвига превысила адаптационные возможности социальной системы, и в ней началась перестройка со сдвигом баланса в противоположную сторону.

Теоретической основой возможности создания социальных систем со значительным сдвигом в сторону альтруизма служило представление о человеке как чистой доске (tabula rasa), что предполагало возможность путем воспитания и влияния социальной среды сформировать любое поведение своих членов (реально поведение человека зависит и от генетических факторов, и от социальных). Эксперимент показал, что в принципе жизнь с альтруистическим сдвигом возможна, но она, по крайней мере в тех условиях, оказалась менее конкурентоспособной по сравнению со странами с эгоистическим сдвигом.

Если непосредственно для жителей СССР результаты эксперимента оказались двойственными, то на окружающий мир «эффект СССР» оказал крайне позитивное воздействие. Фактически Россия совершила альтруистический поступок глобального уровня, сместив мировой баланс в сторону альтруизма. Именно пример СССР заставил властные эгоистические элиты консолидированно начать целенаправленную деятельность по поиску нового баланса между альтруизмом и эгоизмом в своих странах. В итоге идеи социального государства, модные до недавнего времени в странах развитого капитализма, не так уж сильно отличались от лозунгов бывшего СССР. А основная задача социального государства состоит в уменьшении социальных градиентов, и в первую очередь по линии альтруистического – эгоистического поведения.

Отметим, что изменения условий существования человека в современном мире и так неизбежно приводят к некоторому эгоистическому дрейфу (даже без идеологического усиления) через развитие индивидуализма (появилась возможность выживать относительно самостоятельно, стали доступными отдельное жилье, дистанционные средства коммуникации и т.д.), что отрицательно влияет на его психологическое самочувствие [37]. Поэтому, хотя развитые страны достигли впечатляющих успехов в социально-экономическом развитии, нельзя сказать, что найденный ими баланс между альтруизмом и эгоизмом после второго эгоистического сдвига является оптимальным. Это связано с рядом причин.

Во-первых, равновесие было достигнуто не только за счет перестройки внутренней структуры социальных отношений, но и в значительной степени за счет использования ресурсов стран третьего мира и переэксплуатации ресурсов биосферы. Другими словами, дополнительные внешние ресурсы позволяли сглаживать внутренние противоречия, возникающие в обществе. Из сказанного можно сделать следующие выводы: 1) если внешние дополнительные ресурсы убрать, то существующий баланс между альтруизмом и эгоизмом внутри обществ приведет к неустойчивости систем; 2) если параметры такого баланса этих стран применить к другим категориям стран (менее развитым или живущим в основном за счет собственных ресурсов), то это тоже приведет данные страны в состояние неустойчивости.

Во-вторых, вызывает беспокойство психическое состояние населения развитых стран. Это связано с тем, что осуществляемая властными структурами этих стран весьма мягкая, но все же идеологическая обработка населения приводит к определенным патологическим изменениям в психике и поведении значительной его части, поскольку одновременно навязываются два противоположных типа поведения. С одной стороны, эгоизм (в основном через индивидуализм, который имеет определенную связь с эгоизмом) преподносится как основа сущности человека (каждый сам за себя), и если в его жизни что-то не получается, то это личная проблема каждого, но никак не системы. С другой стороны, на уровне государства очень много говорится об общественной пользе и формально такое альтруистическое поведение тоже одобряется. Возникающие эффекты хотя и различны для разных групп населения, но в целом весьма благодатны для развития психотерапевтической медицины. Для лиц альтруистической направленности это приводит к появлению когнитивного диссонанса, что, в свою очередь, ведет к широкому применению антидепрессантов, которые если и не лечат, то смягчают его последствия. Для групп населения эгоистической направленности последствия указанных процессов несколько иные, например расцвет лицемерия (двойной морали).

Хотя большинство стран (социумов) не успело еще выработать оптимальный для своего развития (имеется в виду самостоятельное устойчивое развитие без необходимости внешней экспансии) баланс между альтруизмом и эгоизмом после второго эгоистического сдвига, мы становимся свидетелями следующего, третьего эгоистического сдвига. Внешняя причина начала третьего эгоистического сдвига – распад СССР, который служил определенным противовесом и сдерживал эгоистические устремления мировых элит. Отметим, что эгоизм мировых элит рассматривается в нашем случае не с морально-нравственных позиций, а с позиций их объективного существования на данном этапе развития человеческого общества и необходимости учета этого обстоятельства при разработке концепций мирового развития.

Основным объективным критерием нарушения баланса между альтруизмом и эгоизмом можно считать рост неравенства в доходах населения стран. Из других признаков начавшегося сдвига можно выделить происходящий процесс размывания среднего класса, постепенный отход от идеологии социального государства, рост агрессивности внешней политики стран. Исходя из этого, можно ожидать появления соответствующих компенсационных явлений в сторону альтруизма, форма выражения которых может быть весьма разнообразна.

Таким образом, свобода поведения человека на биосоциальном уровне подвержена определенным колебаниям, в рамках которых в целом происходит уменьшение свободы поведения альтруистической направленности и расширение свободы поведения эгоистической направленности, что обусловлено как объективными, так и субъективными причинами.