Устойчивое развитие и эволюция свобод человека

Если отталкиваться от основной идеи устойчивого развития, выраженной формулой «удовлетворение потребностей нынешнего поколения, без ущерба для возможности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности», то следует отметить, что основные проблемы устойчивого развития по всей видимости связаны не с нехваткой ресурсов, загрязнением и уничтожением окружающей среды (эти проблемы осознанны, понятны и до определенного момента технически решаемы), а с самим потреблением, его влиянием на изменение сущностных характеристик человека.

Повышение эффективности производства, в том числе за счет увеличения знаний, совершенствования техники и технологий, в стабильно развивающемся социуме неизбежно приводит в целом к снижению величины личных усилий (силы воли), которые необходимо приложить для удовлетворения основных (жизненно важных) потребностей человека (ранее этот процесс сглаживался ускоренным ростом населения).

Поскольку воля эволюционно предназначена для получения свободы поведения от автоматических программ (генетических и онтогенетических), уменьшение ее силы ведет к повышению роли этих программ поведения. Автоматические программы поведения больше нацелены на реализацию материальных и краткосрочных потребностей, то есть происходит уменьшение степени свободы воли человека и горизонта целеполагания. У свободы воли меняется и спектр возможного целеполагания, включая широту спектра (он уменьшается) и распределение целеполагания по сферам жизнедеятельности (в сторону материального обеспечения), а у свободы поведения уменьшается спектр достижимых целей (из спектра возможного целеполагания). Под воздействие указанных процессов в первую очередь попадает элита, что приводит к деградации системы управления обществом.

Повышение эффективности производства влияет и на взаимоотношения людей. Увеличивается свобода эгоистического поведения. Необходимость личностной кооперации для совместного выживания заменяется формальной технологической кооперацией. Границы общественных норм и правил поведения размываются, что создает иллюзию увеличения свободы поведения. Поскольку свобода поведения заключается не в произвольности, а целенаправленности, увеличение способов получить удовольствие, например через легализацию легких наркотиков, никак не расширяет спектр достижимых целей, а только повышает роль автоматических программ поведения организменного уровня (люди становятся рабами своих страстей).

Поскольку автоматические программы поведения направлены больше на реализацию материальных (объективных) потребностей, чем так называемых духовных (субъективных) потребностей, происходит рост общего потребления с последующим возникновением экологических проблем различного уровня.

В целом напрашивается вывод о невозможности устойчивого развития человечества в его современном понимании, подразумевающем непрерывный рост благосостояния людей с одновременным облегчением условий их существования даже при своевременном решении возникающих экологических проблем. Косвенно этот вывод подтверждается результатами известного эксперимента Д. Кэлхуна по созданию «мышиного рая», в котором популяция мышей, помещенных в идеальные условия существования, вымирала уже через четыре поколения [38]. Любопытно отметить, что в своей теории двух смертей Д. Кэлхун отметил у мышей наступление сначала «смерти духа» (силы воли?), а потом уже физической смерти.

Стадия заката цивилизации не обязательно заканчивается ее гибелью, хотя и это возможно в результате возникновения широкомасштабной ядерной войны, нарушения биотической регуляции окружающей среды на глобальном уровне или наступления природного катаклизма. Как показало исследование Дж. Даймонда [39], отдельные локальные цивилизации после прохождения пика своего развития способны длительное время существовать в определенной форме «застоя», при котором социум ввиду ограниченности природных ресурсов вынужден прилагать значительные усилия не для увеличения, а для сохранения объема общественного потребления.

В рамках глобальной цивилизации этот путь осложняется опережающим ростом эгоизма элит [40], а также непрерывным техническим прогрессом, который регулярно приводит к нарушению баланса между потреблением и затрачиваемыми усилиями. Более того, сейчас мы находимся на пороге роботизации многих производств, что неизбежно приведет к массовой потере рабочих мест [41]. Обеспечение же достойного потребления для неработающей части населения через систему перераспределения приводит к возникновению такого явления, как «социальное иждивенчество», которое только углубляет проблему дисбаланса между потреблением и затрачиваемыми усилиями. В конечном счете занятость населения важнее эффективности производства. В этом плане вызывает определенное недоумение стремление ряда стран (Финляндии, Нидерландов и др.) выплачивать своим гражданам (группам граждан) безусловный базовый доход без необходимости выполнения работы.

Некоторого уменьшения дисбаланса можно достигнуть за счет создания дополнительных издержек для производства товаров потребления через ужесточение экологических норм и правил, увеличение доли средств, направляемых на решение экологических проблем (решаются две задачи одновременно). Сейчас эта доля крайне незначительна. Например, в 2015 году в Российской Федерации удельный вес затрат на охрану окружающей среды по отношению к ВВП составил всего 0,7 %, а доля природоохранных инвестиций к суммарному объему инвестиций в основной капитал – 1 % [42].

Более активный сценарий вмешательства в развитие социума может предусматривать попытку его «омоложения» за счет реализации Большого проекта. Такой проект должен мобилизовать общество на решение основополагающей жизненно важной проблемы, попутно запуская поведенческие программы, характерные для стадии зарождения социума (как это происходит в период восстановления социума после разрушительных войн). В качестве такого проекта не может, к примеру, выступать идея космической экспансии – враждебные для биологической жизни условия открытого космоса не позволят осуществлять дальние космические перелеты даже в отдаленной перспективе. В то же время появление космической угрозы (например в виде астероида), для ликвидации которой необходимы совместные усилия, может стать Большим проектом. Более актуальным представляется проект сохранения и восстановления (развития) биосферы Земли, но он, видимо, сможет стать Большим проектом только после обнаружения явных кризисных явлений, затрагивающих основы существования человека.